суббота, 08 августа 2015
00:16
Доступ к записи ограничен
Junger Almeida zur Alta California
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
вторник, 30 декабря 2014
00:39
Доступ к записи ограничен
Junger Almeida zur Alta California
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 16 октября 2014
Junger Almeida zur Alta California
...Кипел фандомный бой.
Участвовал.
Участвовал.
воскресенье, 28 июля 2013
Junger Almeida zur Alta California
...Кипит фандомный бой.
Смотрю.
Смотрю.
понедельник, 12 марта 2012
Junger Almeida zur Alta California
Таким я мог бы стать...
суббота, 23 апреля 2011
Junger Almeida zur Alta California
Жаль, что меня здесь нет...
воскресенье, 24 октября 2010
Junger Almeida zur Alta California
Искусство, искушение. Что в них похожего? Что различного?
пятница, 21 мая 2010
Junger Almeida zur Alta California
Порой случайные события отвлекают от важных дел. Стараюсь не разрываться, дел ведь много, однако же вчера словили вредителя, стоит об этом написать. Не первую неделю на доме алькалде появляются надписи "алькальде дурак". Злоумышленник пользовал белую краску, ей рисовал буквы, а в конце подписывался "Z". Кто он был, узнать было сложно: солдат дежурить всю ночь не отпустил бы, а дон алькальде после двух бессонных слег от нервов. Наконец, выяснилось: злодеем был Залек. Малец при мэре дворником служил. Возомнил, что за его работу платят слишком мало, и решил по ночам хозяину мстить. До того несусветная чушь, что заставило улыбнуться, сержант и вовсе хохотал. Нашел его сам мэр - подметил пятно краски на штанине, которое горе-писака сам себе же и влепил. Вот как у нас бывает.
вторник, 18 мая 2010
Junger Almeida zur Alta California
Долго не входил в пределы сети: Эрнесто, чья вычислительная машина у нас за главную, скопировал на "рабочий стол" тридцать четыре гигабайта картинок сомнительного сорта. Отчего все программы зависли и невозможно было выйти в сеть. Теперь вроде бы все наладилось. На площади все ремонтируют: стук молотков немного отвлекает, но я привык к маятниковым часам и вскоре перестал его слышать. Больше волнуют крики рабочих, несущих мешки. Можно было бы и приструнить трудяг, однако фасад дома крошился уже трижды. В прошлом месяце куском от балкона едва не убило ишака. Поэтому выгоднее, чтобы быстрее закончили. Дон Л. презентовал нам в воскресенье свой новый опус. На сей раз заснуло меньшее количество людей, однако я не вполне понял его содержание. Пояснили, что дело касается страданий обманутого мужа. Некоторые этому воспротивились: почему, мол, именно он должен страдать? Дон Л. успокоил и пояснил, что страдать будут все.
Кроме того, работаю над прозой и поэзией, но пока морально не готов первое опубликовать. Публикую второе:
Игра
В восторге зал; касаясь
Подмостков ножкой в башмачке,
Идешь - живешь или играешь,
Забыв о буре и дожде,
Что землю превращает в грязь?
Смотри же: стоит ли играть,
Чтоб проиграть?
Решенье сложно...
Кроме того, работаю над прозой и поэзией, но пока морально не готов первое опубликовать. Публикую второе:
Игра
В восторге зал; касаясь
Подмостков ножкой в башмачке,
Идешь - живешь или играешь,
Забыв о буре и дожде,
Что землю превращает в грязь?
Смотри же: стоит ли играть,
Чтоб проиграть?
Решенье сложно...
пятница, 14 мая 2010
Junger Almeida zur Alta California
Маргарита Адольфовна фон Пирож - эта достойная сеньорита попросила меня помочь в ее нелегком деле: она желает набрать ПЧ больше, чем у некоего Фобса. Почему бы и нет? Приглашаю записаться. В дневнике обсуждается некое кулинарное новшество, в нашем захолустье о нем пока не слышали, зовется оно "беляш".
среда, 12 мая 2010
Junger Almeida zur Alta California
Как и обещал, продолжаю историю. Дождавшись покрова ночи, мы под ним и выдвинулись. К поселку дорога шла паршивая, все холмы да холмы, думаю, как бы не утомились лошади, - вдруг в погоню придется? Как добрались, обнаружили у склада деятельность, не приличествующую времени суток. Улочку повозкой перегородили, сами же пытались сбить замок. Как только нас завидели, бросились врассыпную. Сбежать далеко не успели: слева канава, быстро их выудили оттуда. Справа грядка, между овощем скакать - все равно, что в канаве мокнуть. Как освободили проезд, быстро за шкирку словил главного. Долго не мог понять, чего он не отнекивается и меня по имени зовет. Оказалось, мой друг - тот, что торгует досками. Заказчик поднажал, так он и решил продукт со склада забрать своими средствами. Сержант вернулся, доложил: всех словил, все в порядке. Хотел потолковать с товарищем насчет его порыва к справедливости. Не сложилось: пополз кто-то по грядке, все к берегу, только овощи хлюпают. Спросил у товарища, получил ответ, что все его уже пойманы, а кто это такие, он не знает.
Снова зовут дела научные, окончу историю в другой раз. Надо бы сочинить новый стих.
Снова зовут дела научные, окончу историю в другой раз. Надо бы сочинить новый стих.
Junger Almeida zur Alta California
Был приятно удивлен внезапной благодарностью. Дон К., выезжавший в наш главный город М., имел беседу с губернатором, в которой помянул нашу погоню за деньгами. Под погоней понимаю нашу ночную погоню, чтобы их вернуть. Проснувшись утром, обнаружил, что мне доставили письмо, где губернатор меня отметил в начальственных и отеческих тонах. Я, говоря честно, не охотник до оваций: дело делаю, долг исполняю, как и положено. И все же было приятно: утро унылое, дождь, ничего не случается - а тут такая неожиданность. Однако зовет служба: вчера сидел до четырех и все же мало успел за день...
пятница, 07 мая 2010
Junger Almeida zur Alta California
Ничего особенного у нас не случается. Взимать плату за сеть стали теперь не за прошлый месяц, а за этот и в этом же. Боюсь, что с нашим жалованьем и его пресловутой регулярностью могут проблемы возникнуть. К слову, о сетях. Сегодня утром на площадь завезли свежую рыбу. Тут же создалась давка, пришлось направить солдат, но все окончилось бесконтролем. Удалось выяснить - позже, в госпитале, на допросе изувеченных, - что часть наших славных горожанок заняла очередь еще с семи. После подоспела другая часть, утверждая, что о рыбе они знали еще вечером и с торговцем у них был договор. Крик был такой, что в комендатуре одно время дрожали стекла. О последствиях скорбно и вспоминать...
~~~
Рассказ о деньгах и досках не забыт.
~~~
Рассказ о деньгах и досках не забыт.
среда, 05 мая 2010
Junger Almeida zur Alta California
Чем больше погружаюсь в науку, тем больше чувствую, что без широких познаний в философии и логике дело мое не продвинется. К первому отношусь с небольшой опаской. Почему? Был у нас прискорбный случай с молодым доном И., отправленным учиться на континент. До этой поездки я его не знал, но говорили, что юноша был прилежный, отзывчивый, доброжелательный. Потом начали с кораблями прибывать от него письма. Содержание их сначала зачитывалось широкому кругу, включая слуг и друзей отца в таверне. Затем чтения прекратились, а немногим погодя выяснилось, что бедняга немного рехнулся, пытаясь к экзамену постигнуть труды Гегеля. Следуя идеям античности, повторю вслед за ними: во всем должна быть мера и ничего сверх нее.
вторник, 04 мая 2010
Junger Almeida zur Alta California
Пытался отыскать труды дона Л. (который усыпил нас недавно) на сервисе prosa.cf. Интересовали мнения, замечания, отзывы. Наткнулся на следующее объявление рекламного характера:
"Переехал от родителей - снял квартиру на деньги от блога!"
Надо бы сказать Энрике. По правде, не хочется, чтобы он вошел к нам в сетку, но с его вечными жалобами дело тоже не пойдет. Если уж не заработает, может, отвлечется и про нас на некое время забудет: берет он в долг столько, что, кажется, налог с нас собирает.
"Переехал от родителей - снял квартиру на деньги от блога!"
Надо бы сказать Энрике. По правде, не хочется, чтобы он вошел к нам в сетку, но с его вечными жалобами дело тоже не пойдет. Если уж не заработает, может, отвлечется и про нас на некое время забудет: берет он в долг столько, что, кажется, налог с нас собирает.
Junger Almeida zur Alta California
Давно хотелось написать об адмиралах, к которым испытываю неприкрытое уважение. Вдохновлена поэма брожением по сети и некоторыми людьми, с которыми мне посчастливилось повстречаться.
Восстань, "Ноордкроне" !
1
Над Хексберг собрались чернильные тучи,
В долинах туман, и на море не лучше.
Туман над горою до самых небес:
Врага бить собрался бесстрашный Вальдес.
Вот в бухту вползают врага корабли
И флаги захватчика реют вдали.
Их больше; разбить они могут и в пух,
Но с Ротгером Алвы великого дух.
У дриксов зато ледяной адмирал -
И кто так Кальдмеера только прозвал?
Вам Руппи и Зепп разъяснят, не спеша,
Что Олаф вообще мировая душа.
Солдатам отец и служитель короне,
Нет краше него на борту "Ноордкроне"!
2
И вот две флотильи в заливе сошлись,
То ядра взлетают, то валятся вниз.
Не сдался врагу гордый дриксенский флот!
За это ко дну вся эскадра пойдет.
Все множатся дыры в борту от ядра,
Покинуть корабль наступает пора.
Но слышать Кальдмеер не хочет о том:
Быть может, расправятся все же с врагом!
Тут новый снаряд над снастями свистит
И на адмирала фок-мачта летит.
Уйти бы ему с корабля поскорей,
Но в голову впился предательский рей.
Без Олафа флот в жесточайшем уроне:
Не к месту разбита была "Ноордкроне"!
3
Трупы и доски дрейфуют в заливе,
Стоны и крики весь порт полонили.
Ведьмин любимчик у дома стоял,
Лучших из пленных себе отбирал.
Увидеть он даже в бреду бы не смог,
Кого к нему Руппи в ту ночь приволок.
Дар речи едва ли он не потерял:
Ведь в руки к нему попал сам адмирал.
Он, Руппи спровадив, за пленным следит,
Слова утешенья ему говорит...
Не виден румянец на бледных щеках:
Ведь Олаф в плену, хоть почти что в гостях.
И горько ему в шумном вражеском схроне.
Вернись, день вчерашний,
Восстань, "Ноордкроне"!
Восстань, "Ноордкроне" !
1
Над Хексберг собрались чернильные тучи,
В долинах туман, и на море не лучше.
Туман над горою до самых небес:
Врага бить собрался бесстрашный Вальдес.
Вот в бухту вползают врага корабли
И флаги захватчика реют вдали.
Их больше; разбить они могут и в пух,
Но с Ротгером Алвы великого дух.
У дриксов зато ледяной адмирал -
И кто так Кальдмеера только прозвал?
Вам Руппи и Зепп разъяснят, не спеша,
Что Олаф вообще мировая душа.
Солдатам отец и служитель короне,
Нет краше него на борту "Ноордкроне"!
2
И вот две флотильи в заливе сошлись,
То ядра взлетают, то валятся вниз.
Не сдался врагу гордый дриксенский флот!
За это ко дну вся эскадра пойдет.
Все множатся дыры в борту от ядра,
Покинуть корабль наступает пора.
Но слышать Кальдмеер не хочет о том:
Быть может, расправятся все же с врагом!
Тут новый снаряд над снастями свистит
И на адмирала фок-мачта летит.
Уйти бы ему с корабля поскорей,
Но в голову впился предательский рей.
Без Олафа флот в жесточайшем уроне:
Не к месту разбита была "Ноордкроне"!
3
Трупы и доски дрейфуют в заливе,
Стоны и крики весь порт полонили.
Ведьмин любимчик у дома стоял,
Лучших из пленных себе отбирал.
Увидеть он даже в бреду бы не смог,
Кого к нему Руппи в ту ночь приволок.
Дар речи едва ли он не потерял:
Ведь в руки к нему попал сам адмирал.
Он, Руппи спровадив, за пленным следит,
Слова утешенья ему говорит...
Не виден румянец на бледных щеках:
Ведь Олаф в плену, хоть почти что в гостях.
И горько ему в шумном вражеском схроне.
Вернись, день вчерашний,
Восстань, "Ноордкроне"!
понедельник, 03 мая 2010
Junger Almeida zur Alta California
Пересекся с Энрике на полпути из моего городка (N) в его вотчину (M я ее называю). Не в курсе, может, это сам я такие беседы провоцирую, вот только вечно мне кто-нибудь жалуется. Соседний комендант так в особенности. У него как: вечно все не так и все не то. Нет смысла в жизни, говорит: мне майора еще прошлой весной обещали, а не дали и в L. не перевели. А попробуй, намекни ему, что у него в городишке бардак, солдаты полудикие и порядка, как молока с дохлой коровы. Нет, мол, судьба несправедлива - и все, тоска мировая да кружка за кружкой. И вроде бы понять его можно: несчастья в его семье случились, а половина ее так вообще его забросила, не нужен он им, раз до сих пор сидит в этой дыре и на капитанское жалование. А с другой посмотреть - ведет себя так, будто бы ему вечно кто-то должен (хотя на деле должен он, причем многим, я замечу).
Что за человек...
Что за человек...
воскресенье, 02 мая 2010
Junger Almeida zur Alta California
Обещал рассказ о том, как мы деньги вернули, а вчера пришлось быть на приеме, вернее, литературном вечере. Среди нашего землячества встречаются люди изумительного слога. Чуть за четверть часа перевалило, как обнаружил себя последним слушателем, остальных спящими. Впрочем, возвращаясь к теме. Приятель мой, который и рассказывает, что и как с Энрике с его комендатурой, торговлей досками занимается. Недавно заказали ему партию, для ремонта дома на площади. А он за раз все не привез, решил на складе часть оставить. Склад у рыбацкого поселка - о нем-то и жаловался, говорит, хозяин куда-то исчез, а везти партию надо будет вскоре. Мы как раз перед тем с сержантом решали, куда послать людей: то ли на дорогу, прочесать поселки, то ли к воде, что мне казалось разумнее. У берега и народу меньше, и можно на лодке подальше переправиться, а там - хоть лечь на дно. Сам я про склад в память себе отложил, собрал людей, выдвинулись. Как мы их взяли, придется все же позже. Скажу, что ночь была дождливой, а у воды еще и ветренной. До самой рубашки промок. Вернулся под утро, все, думаю: здоровью моему конец. А как проснулся - все сняло, как рукой. Оно и к лучшему: отличное было воскресенье.
суббота, 01 мая 2010
Junger Almeida zur Alta California
Собственно, мои недавние записки. Вдохновлено некоторой литературой и историческим событием, имеющим не столько большую давность и довольно известным должному кругу. Как и говорил, записи бессистемны и могут не иметь каких-то определенных между собою связей.
Последним, что помнил А., была рука - не безвольно вторившая шагу ее владельца, не скрещенная на груди в скептической холодности, и уж никак не женская, покрытая тонкой перчаткой, с вычурным колечком или вовсе без него, скромная, нежно-пугливая, когда ее касались, прося на поцелуй. Рука взметнулась к небу - в нем собирались тучи, он и это запомнил, не раз поднимая голову за время их короткого пути. Собирался ли летний дождь, его вряд ли занимало: поездка по службе была для него столь же прозаична, как и вечерняя домой. Обе он проводил в мыслях о том, что удалось успеть, а что он не успел, почему упрямствует Н., когда польза проекта очевидна, и зачем К. явился к нему в парадном мундире, когда совершенно ясно, что менять к нему отношение из-за этой мелкой хитрости и посыпания головы пеплом он не будет. Серьезные люди, думал он, поглядывая в свинцовое небо, не должны поддаваться ложным...
На этом месте в его мыслях в дело вмешалась пресловутая рука. Все случилось так быстро - до странности быстро, сказал бы он, вспомнив о наблюдательности, которой не счел нужным гордиться, но и не признать которую было бы равноценной глупостью. Что-то полыхнуло - он видел лишь бегло, как и руку, в тот самый момент готовясь выйти и уже касаясь тротуара одной ногой. Ему казалось, его спутник вскрикнул - сидел он ближе к странной фигуре, затянутой в плащ, то есть, по правую руку... но за правдивость этого он уже ручаться не мог. Все вдруг исчезло, выветрилось. Он сам исчез куда-то, шагнув то ли в сон, то ли в комнату, где было темно и холодно, и где он не видел выхода. Теперь же все возвращалось, он снова помнил и себя, и недавнее.
Что-то не так, подумалось ему. Что-то ужасно не так, как он привык, как ему было нужно.
Давно, в те времена, когда он еще не был собою нынешним и которые помнил как историю, случившуюся с кем-то иным, не с ним уже, он попал в странную для него компанию, где его давний приятель был, как свой. В планы золотого юношества входило посетить заведение неблагонадежное, но от этого для них не менее привлекательное. Почему он не отказался, он уже не помнил - или нарочно забыл, да и пояснить сейчас те давние поступки, истолковать их, как он понимал их, было теперь нельзя. Из того вечера он вынес странное и неприятное чувство, которое охватывало его в некоторые моменты жизни. И вот сейчас все то же, понял он... Как и тогда, когда haetera esmeralda взяла его за руку, а потом за плечи, так и сейчас он понимал, что его тянут, несут куда-то, где он быть не хотел, но было невозможно отступать. Куда и что, он не мог понять, так как этого не видел. Мысли о прошлом были столь яркими, что он, было, подумал, что видит, на деле же - нет... Ах, если бы закончилась вся эта глупая суета! Он ощутил, что его положили на спину и что дождь бьет его по щекам. Началось... А если бы чуть раньше, он бы поторопил кучера и ничего этого не было бы. Ему показалось, его зовут по имени. Значит, его попутчик жив, подумал он и холодно усмехнулся сам себе. Выдавать желаемое за явное было не в его принципах, а принципам он не изменял, даже в таком глупейшем положении. Все же ему пришлось: шум вокруг был невыносимым, нужно было скорее это прекратить и показать, что... Что именно он хотел доказать, до конца ясно не было, но он заставил себя забыть про мрак, круживший вокруг него вороном.
Последним, что помнил А., была рука - не безвольно вторившая шагу ее владельца, не скрещенная на груди в скептической холодности, и уж никак не женская, покрытая тонкой перчаткой, с вычурным колечком или вовсе без него, скромная, нежно-пугливая, когда ее касались, прося на поцелуй. Рука взметнулась к небу - в нем собирались тучи, он и это запомнил, не раз поднимая голову за время их короткого пути. Собирался ли летний дождь, его вряд ли занимало: поездка по службе была для него столь же прозаична, как и вечерняя домой. Обе он проводил в мыслях о том, что удалось успеть, а что он не успел, почему упрямствует Н., когда польза проекта очевидна, и зачем К. явился к нему в парадном мундире, когда совершенно ясно, что менять к нему отношение из-за этой мелкой хитрости и посыпания головы пеплом он не будет. Серьезные люди, думал он, поглядывая в свинцовое небо, не должны поддаваться ложным...
На этом месте в его мыслях в дело вмешалась пресловутая рука. Все случилось так быстро - до странности быстро, сказал бы он, вспомнив о наблюдательности, которой не счел нужным гордиться, но и не признать которую было бы равноценной глупостью. Что-то полыхнуло - он видел лишь бегло, как и руку, в тот самый момент готовясь выйти и уже касаясь тротуара одной ногой. Ему казалось, его спутник вскрикнул - сидел он ближе к странной фигуре, затянутой в плащ, то есть, по правую руку... но за правдивость этого он уже ручаться не мог. Все вдруг исчезло, выветрилось. Он сам исчез куда-то, шагнув то ли в сон, то ли в комнату, где было темно и холодно, и где он не видел выхода. Теперь же все возвращалось, он снова помнил и себя, и недавнее.
Что-то не так, подумалось ему. Что-то ужасно не так, как он привык, как ему было нужно.
Давно, в те времена, когда он еще не был собою нынешним и которые помнил как историю, случившуюся с кем-то иным, не с ним уже, он попал в странную для него компанию, где его давний приятель был, как свой. В планы золотого юношества входило посетить заведение неблагонадежное, но от этого для них не менее привлекательное. Почему он не отказался, он уже не помнил - или нарочно забыл, да и пояснить сейчас те давние поступки, истолковать их, как он понимал их, было теперь нельзя. Из того вечера он вынес странное и неприятное чувство, которое охватывало его в некоторые моменты жизни. И вот сейчас все то же, понял он... Как и тогда, когда haetera esmeralda взяла его за руку, а потом за плечи, так и сейчас он понимал, что его тянут, несут куда-то, где он быть не хотел, но было невозможно отступать. Куда и что, он не мог понять, так как этого не видел. Мысли о прошлом были столь яркими, что он, было, подумал, что видит, на деле же - нет... Ах, если бы закончилась вся эта глупая суета! Он ощутил, что его положили на спину и что дождь бьет его по щекам. Началось... А если бы чуть раньше, он бы поторопил кучера и ничего этого не было бы. Ему показалось, его зовут по имени. Значит, его попутчик жив, подумал он и холодно усмехнулся сам себе. Выдавать желаемое за явное было не в его принципах, а принципам он не изменял, даже в таком глупейшем положении. Все же ему пришлось: шум вокруг был невыносимым, нужно было скорее это прекратить и показать, что... Что именно он хотел доказать, до конца ясно не было, но он заставил себя забыть про мрак, круживший вокруг него вороном.
пятница, 30 апреля 2010
Junger Almeida zur Alta California
Вернули деньги. Как это было, рассказывать долго, приберегу на день завтрашний. Энрике, их прохлопавший, был до конца себе верен: мне рассказали, как его молодчики повздорили с хозяином таверны по тому случаю, что им не заплатили, а он под конец месяца затребовал покрыть весь долг. А так как он был кредитор, они прицепились к одному пьяному малому, чтобы, как я полагаю, на нем свести злость. У него же были свои друзья. Как Энрике (он же комендант, мой дальний коллега) туда прибыл, трактирщик ему не забыл и его должок. А он ведь как: чуть что не так, так все у него, мир разрушен, все погибло. Сначала своим всыпал, а когда те, из компании, его зачем-то благодарить вздумали, он и на них налетел. Ну, что: ходит теперь с разбитым носом. Сложно понять, то ли нервы у него больные, то ли это такой склад характера - скверный, я скажу. Пока он себе сетку не поставил, можно спокойно говорить.
~~~
Еще о дамах. Недавно писала матушка с континента, все спрашивает, не думаю ли я жениться. На этот счет есть мнение, только я его афишировать не люблю. Тут можно, пожалуй. Здешние сеньориты мне до странности неясны. Доводится посещать приемы, где слышу их беседы, которые касаются: разных событий, неясно, когда и с кем и где имевших место; моды; детей (нынешних и будущих). Все это проходит мимо круга моих интересов. Матушка, в письмах, говорит, что я высокомерен и чрезвычайно требователен к людям. Не считаю это верной оценкой положения. Как офицеру, мне близок образ посвящения жизни службе. Хотя и собираюсь со временем уйти в науку, все же пока считаю неуместными эти беседы о женитьбе. Отец мой, к примеру, был убежденным холостяком. До некоторого момента, я предполагаю.
~~~
Еще о дамах. Недавно писала матушка с континента, все спрашивает, не думаю ли я жениться. На этот счет есть мнение, только я его афишировать не люблю. Тут можно, пожалуй. Здешние сеньориты мне до странности неясны. Доводится посещать приемы, где слышу их беседы, которые касаются: разных событий, неясно, когда и с кем и где имевших место; моды; детей (нынешних и будущих). Все это проходит мимо круга моих интересов. Матушка, в письмах, говорит, что я высокомерен и чрезвычайно требователен к людям. Не считаю это верной оценкой положения. Как офицеру, мне близок образ посвящения жизни службе. Хотя и собираюсь со временем уйти в науку, все же пока считаю неуместными эти беседы о женитьбе. Отец мой, к примеру, был убежденным холостяком. До некоторого момента, я предполагаю.